«У нас нет парадов, и мы не считаем себя богами войны»

Сегодня в Москве на Красной площади пройдёт военный парад. Изначально он должен был состояться 9 мая — в день формального окончания Великой Отечественной войны, но в этом году его перенесли из-за пандемии коронавируса, которая ещё не закончилась. В Белгородской области военный парад решили не проводить, чтобы поберечь здоровье жителей региона.

А вот в Израиле военных парадов вообще не проводят, несмотря на то, что эта страна много лет находится в состоянии войны, а её армия считается одной из самых сильных в мире. Go31 поговорил с военнослужащим израильской армии родом из Белгородской области. Он рассказал, когда, по его мнению, закончится война с арабами, что такое Родина, есть ли в израильской армии дедовищина и как о своих солдатах заботится государство. Мы не приводим имени героя этого текста, потому что ему разрешается говорить с журналистами только конфиденциально. 

Государство Израиль было создано в 1948 году, но история Арабо-израильского конфликта охватывает около столетия. В конце XIX века было создано политическое сионистское движение, которое положило начало борьбе евреев за собственное государство. Как часть крупномасштабного конфликта принято выделять региональный Палестино-израильский конфликт, обусловленный столкновением территориальных интересов евреев и арабов, проживающих в Палестине. Именно он является источником политической напряжённости и открытых вооружённых столкновений в регионе.

Я родился в семье иудея и христианки. До 14 лет не придавал этому никакого значения и вообще не задумывался о таком понятии, как Родина. Но я с детства мечтал работать в ФСБ или вроде того. В 14 лет впервые посетил Израиль и начал изучать, что к чему.

Немного изучал Танах (еврейское Священное Писание, — Go31), но не вдохновился.

Читал очень много об истории еврейского народа, заинтересовался всей темой разделения людей на нации, откуда это взялось.

Я понял, что когда-то много лет назад человечество разделилось на нации и стало разговаривать на разных языках, а до этого все были вместе. Мне кажется, что в этом есть смысл и логика, и заключается она в том, чтобы принимать и уметь переваривать людей. Если бы мы все были едины, то и мыслили бы похоже, а это — ограничивать своё мышление.

Я 18 лет прожил в России, мои самые близкие друзья служили в России или служат сейчас, поэтому мы часто созваниваемся и обсуждаем, кто быстрее ползает или лучше стреляет.

Моя Родина — однозначно Израиль. А Россия — страна, которая в моей жизни занимала и продолжает занимать огромное место.

В России я вырос, впервые поцеловался и подрался во дворе. Я всегда буду интересоваться Россией и любить её. Там живут мои родители, там служил мой папа, он прошёл чеченскую войну, участвовал в боевых действиях в Осетии.

Но всё же Родина — это больше, чем место, где ты родился или рос, тем более для еврейского народа с его непростой судьбой.

Однажды я почувствовал тягу и желание быть частью еврейского общества.

Не потому что это лучше или хуже, а потому что мне это близко, и мне не нужно лучше или хуже.

Один генерал мне как то сказал: заниматься безопасностью в Израиле — это как делать вино во Франции. Наша страна это делает лучше всего.

Я знаю, что порядка 6 тысяч добровольцев из разных стран приехали в Израиль конкретно для службы в армии. И из них процентов 20%  — из России.

Доброволец — это когда ты в России живёшь, имеешь российское гражданство и добровольно пишешь мейл в военкомат Израиля. Через какое то время прилетаешь проходить проверки и служишь.

Женщин в Израильской армии служит огромное количество. Израильские спецслужбы находятся всегда в боевой готовности, у каждого есть своя должность.

99% из тех, кто не на передовой, а «за кулисами» — девушки.

Сейчас я зайду в столовую — там девушки приготовили, нужно встретиться с полковником — только через его помощницу, потому сам он своим распорядком дня не занимается, террористы лезут через границу — засекла это девушка, по рации она же это все передала, и спецназ только тогда выехал.

Но на передовой тоже служит много боевых девушек. На общих с мужчинами основаниях, батальоны смешанные. И никто не видит в этом ничего противоестественного.

Служат в армии и девушки из России, и их немало.

Мы защищаем свою страну от людей, которые хотят уничтожить наших граждан и нас.

Мы делаем все, чтобы защищать своё государство, и с 14 мая 1948 года наша служба себя оправдывает. Я ничего против арабов не имею, если они не берут оружие и не идут убивать «всех не верных».

Мы здесь уважаем российскую армию. Я был бы нереально счастлив провести совместные учения с российскими подразделениями «Альфы» или «Вымпела».

Никогда не встречал дедовщины в израильской армии и не слышал о ней от других. Наоборот, есть традиция: деды перед дембелем дарят своё снаряжение тем молодым, которые им больше всех нравятся.

Негативного ничего не происходит, у нас очень дисциплинированная армия, и я не представляю даже, как можно что-то такое совершить, чтобы уже на следующий день командиры об этом не знали.

Поразила история с расстрелявшим сослуживцев российским военнослужащим в Забайкальском крае. Это ужасное событие, выходящее из ряда вон. Его обсуждало все мое подразделение, и это не я им рассказал, а они сами, хоть и в жизни в России не были. Я думаю, что для всех нас эта ситуация должна быть уроком, что человек человеку — друг. Я не берусь судить ни самого рядового, ни его сослуживцев.

До безысходности человек только сам себя может довести. По моему опыту, в армии уставные и неуставные отношения перемешиваются между собой очень сильно. Ты не можешь с человеком сидеть в засаде, а потом с ним не общаться, поэтому все в первую очередь зависит от людей. А руководство, командир, огромное влияние оказывают на атмосферу в отряде и роте.

Мы часто собираемся всем отрядом дома у нашего командира или у одного из бойцов после операций, жарим шашлыки, общаемся на темы, максимально отдаленные от службы.

Если время позволяет, заезжаем в кафе посидеть, позавтракать или хоть кофе выпить. Лично знакомы практически со всеми родителями и жёнами наших ребят.

Мой командир много раз был у меня дома, привозил мне холодильник и помогал собирать шкаф. И в то же время, если он отдаст приказ, я постараюсь быстро и качественно его выполнить.

Моя мама поддерживает меня и гордится мной. Прилетала на присягу и ещё несколько раз, когда я разные курсы заканчивал.

В столовой — обычная еда, суп с мясом, рис с мясом, десерт, графин попить, я люблю кофе, поэтому у меня ещё кофе всегда на столе, лобстера нет, но он и не кошерный.

Нормально кормят, меню всегда разное, вешу 72 килограмма, жалоб нет. Вчера на десерт были бельгийские вафли.

Перед выходными в казарме всегда генеральную уборку делаем. По очереди моем туалеты и кухню. Если солдат не хочет делать уборку, его никто не наказывает. Как его можно наказывать? Это же взрослый человек. Но такого и не бывает.

Мобильные телефоны у нас не запрещены. Время от времени их проверяют на прослушку, чтобы мы ничего секретного не хранили в фотографиях и в файлах, а так вообще в 21 веке — куда без телефона?

По вечерам нам выделяют свободное время, чтобы звонить родным.

Летом я летаю в отпуск в Париж, а зимой в Болгарию — кататься на лыжах.

Я скучаю по России, бываю здесь три раза в год. Как и раньше — встречаюсь там с друзьями, хожу на свидания и даже строю отношения.

Израильское государство со всей ответственностью заботится о своём солдате. Это проявляется во всем без исключения: льготы, зарплаты, налоги.

Я сейчас домой в гражданской одежде езжу, но первое время, когда в форму вообще не снимал, зайдёшь кофе купить — с тебя часто могут деньги вообще не взять или завернуть с собой ещё пирожное какое-нибудь.

Многие религиозные люди не служат в армии. Для них существует альтернативная служба, очень много вариантов. Вплоть до «делать уроки с детьми в школах на продлёнке».

Не все, кто идут в израильскую армию, будут воевать.

Чтобы ты готов был к боевым действиям, ты должен пройти определённую подготовку. Боевой солдат — это минимум 4 месяца подготовки, а чаще — больше. Я был в учебке 1 год и 4 месяца.

Я считаю, что мы — пацифисты. Мы защищаем свои границы, а не считаем себя богами войны.

У нас нет парада в честь дня победы, а войн было ни одна и не две. Стремимся к миру, и политика страны направлена на разговор и на компромисс, поэтому мы пацифисты.

Но при всём этом, выбора нет — нужно быть сильными. По понятным причинам.

Армия не везде нужна так, как в Израиле. Израиль очень маленькая страна, со всех сторон не прикрытая ничем.

Когда-то эта война закончится, но тут много людей должны это захотеть.

И я не знаю, когда. Это намного больше меня, и я только в начале своего пути. Пока я приспособляюсь к действительности. Я не думаю о том, что в кабинете решат. Я стою, как и все, в очереди в супермаркете и молча радуюсь, что девочка передо мной плачет только из-за того, что ей мама шоколадку покупать не хочет. Мне это важнее и ближе.

Автор коллажей — Алла Григорьева