Белгородский нейрохирург Владимир Тищенко о – детских травмах, ангеле-хранителе и халатности родителей

Фото: Антон Вергун

О профилактике детского травматизма – в интервью журналиста Go31 с заведующим нейрохирургическим отделением белгородской детской областной больницы, врачом-нейрохирургом первой квалификационной категории Владимиром Тищенко.

– Владимир Сергеевич, чем вы чаще всего имеете дело на работе?

– К нам поступают дети с травмами головы, головного и спинного мозга, позвоночника. Количество таких травм возрастает в летний период, когда дети выходят на улицы, достают велосипеды, ролики, самокаты. Можно сюда добавить квадроциклы, электросамокаты и скутеры. На них, как правило, и разбиваются.

– Какой возраст был у вашего самого маленького пациента?

– Поступали дети даже первого месяца жизни. Самая распространённая травма у грудничков – перелом костей свода и основания черепа. Толщина косточек у маленьких детей – один-два миллиметра, достаточно небольшого усилия, чтобы кость не выдержала и лопнула. Бывают случаи, когда дети получают травмы в результате падения на какой-то предмет, например, игрушку. Могут и зацепиться о батарею.

– Понятно, что такие травмы происходят по родительскому недосмотру.

– Взрослые, как правило, неверно оценивают состояние ребёночка – кладут малыша на край пеленального стола или дивана, дескать, он ещё маленький, переворачиваться самостоятельно не способен. Он может чихнуть, дёрнуться, вздрогнуть – небольшое движение, и ребёнок оказывается на полу.

– Поступали в больницу дети, выпавшие из окон?

– Это очень распространённая травма. Летом люди открывают окна, оставляя москитные сетки. Ребёнок не чувствует опасности, он думает, что если есть сетка, то она выдержит его вес. А прикрепляется она пластиковыми клипсами, которые очень легко отрываются, и ребёнок планирует вместе с сеткой из окна. В особой зоне опасности дети от года-полутора до пяти-шести лет. Они очень любопытны, чтобы исследовать новые пространства, и недостаточно взрослые, чтобы реально оценить уровень опасности.

– Дети выживают?

– Бывает по-разному. Даже падения с первого этажа могут сопровождаться тяжёлыми последствиями. А самый большой этаж, с которого я принимал ребёнка после падения, был седьмой. Падения обычно приводят к серьёзным проблемам, ребёнок повреждает не только голову, он получает тяжёлую скелетную травму, ушибы органов грудной клетки, брюшной полости, бывают разрывы печени, селезёнки, ушибы сердца. Последствия будут в любом случае. Если ребёнок упал на кусты, паденье пройдёт легче. Но если он свалился на бетонную плиту, то если такие дети и выживают, они остаются со стойким неврологическим дефицитом, как правило, это дети-инвалиды.

Фото: личный архив

– Существует мнение, что чем легче ребёнок, то есть чем он младше, тем меньше будет у него травм при падении.

– Нет, это никак не связано. Тут уже как сработает ангел-хранитель. Всё зависит не от веса ребёнка, а от того, на что он будет падать, за что может зацепиться во время падения, чтобы снизить скорость. Были случаи, когда полёт тормозили ветки деревьев, какие-то преграды. Вот как раз мальчик, упавший с седьмого этажа, пролетая мимо второго этажа, зацепился за бельевую верёвку, она притормозила скорость и изменила траекторию движения: он упал не на асфальт, а влетел в кусты. Это не прогнозируемая ситуация. Можно сказать, что просто повезло. К счастью, малыш отделался переломом бедра, тупой травмой грудной клетки, брюшной полости и черепно-мозговой травмой с минимальным повреждением. После лечения он полностью восстановился. Регенеративные способности детей намного выше, чем у взрослых. Но это частный случай.

– И в этом случае тоже виноват недогляд родителей.

– Я бы хотел провести красной линией мысль, что любые травмы детей до семи лет находятся в зоне ответственности взрослых. У дошкольников отсутствует страх и инстинкт самосохранения. Доказано, что до восьми лет у ребёнка вообще туннельное зрение, он не видит, что происходит по сторонам, а смотрит только перед собой. Малыш не может определить скорость движения автомобиля, заметить машину или велосипедиста, выезжающих из-за поворота, объективно оценить исходящую от них угрозу вследствие незрелости центральной нервной системы. Гуляя по парку, неоднократно обращал внимание, как дети передвигаются на самокатах. Они разгоняются и мчатся наперегонки, причём следят не за дорогой, а смотрят назад, на товарища, который их догоняет.

– Но даже при падении можно уменьшить урон здоровью, если надеть тот же шлем. Это к слову об ответственности родителей.

– Конечно, он не даст стопроцентную защиту, но там, где ребёнок мог получить перелом черепа, у него будет всего лишь сотрясение, тем самым он смягчит травму. Такие вещи детям действительно должны покупать родители и говорить о безопасности тоже должны именно они. Я же вижу пока прямо противоположную ситуацию. Столкнулся с тем, что родители не придают этому никакого значения. Они считают, что шлем – это пережиток, над ребёнком будут смеяться сверстники. Или был у меня случай, когда ребёнок восьми лет упал с электросамоката, серьёзно разбил себе голову. Ему, по большому счёту, вообще рано было кататься на такой технике. Я задал отцу один вопрос: почему мальчик был без шлема? И этот взрослый человек мне ответил: он у меня не лох, чтобы в шлеме ездить. И подобных случаев могу вспомнить много. Однажды я принимал ребёнка, у него, слава богу всё обошлось, он не получил черепно-мозговую травму, упав с самоката. Я посоветовал папе приобрести шлем, потому что при повторном падении мы будем с вами проводить уже более серьёзную работу. Он вроде согласился. А когда уже шёл с сыном к двери, он сказал сыну, думая, что я не слышу: если ты в следующий раз попадёшь в больницу, говори, что был в шлеме.

– Мне кажется, так отцы ложно понимают идею воспитания «настоящих мужиков». А получается, что относятся к чадам, словно это не их родные дети, а какие-то чужие, которых не жалко.

– По роду своей работы я каждый день сталкиваюсь с различными травмами и понимаю, что большей их части можно было избежать. Если бы родители внимательно следили за детьми, если бы купили шлем, если бы не оставляли их одних для игр в неподходящих для этого местах… Одни сплошные «если». В абсолютном большинстве несчастных случаев причина – родительская халатность.

– С какими ещё случаями халатности вам приходилось сталкиваться?

– Детей не фиксируют в детских креслах. Как однажды правильно сказал мне знакомый из ДПС, для многих это просто мебель, она используется, чтобы не получить штраф от ГАИ. А о том, что кресло реально может спасти жизнь ребёнку, родители не задумываются. В интернете полно фейковой информации, что фиксация в кресле чуть ли не убивает ребёнка, что он не получил бы травмы при ДТП, если бы не находился в нём. Но это глупости, всё наоборот. Я вижу на операционном столе, к каким последствиям приводит пренебрежение элементарными правилами безопасности. И могу профессионально заверить, что кресла спасают. Они не помогают только в одном случае – если шансов на спасение не было ни у кого. Допустим, маленький Matiz на скорости в 100 километров в час столкнулся с КамАЗом. У меня был пациент, которого кресло как раз спасло: оно выдержало двойной улар в сторону ребёнка, в машину, где он находился, врезалось два автомобиля.

– А что касается зимних забав, где часто травмируются дети?

– Катание на «ватрушках». Я бы вообще запретил такое развлечение, это самое опасное и неконтролируемое катание. «Ватрушкой» нельзя управлять, она развивает огромную скорость, до 60 километров в час, достаточно наехать на кочку, чтобы поменялась траектория движения, и самое страшное – ребёнок до десяти лет не может из неё вывалиться, если почувствует опасность. Помню случай прошлой зимой, когда две девочки катались на одной «ватрушке» с горки и вылетели на проезжую часть под колёса мчавшегося автомобиля. Санки и снегоходы в этом случае более безопасны. Если ты видишь, что можешь куда-то влететь, то всегда с них спрыгнешь, а ещё ими можно управлять.

– Как часто удаётся спасти детей при тяжёлых травмах?

– Тех, которых успевают довезти до больницы, мы в большей степени спасаем. Конечно, бывают травмы, не совместимые с жизнью, когда мозг погибает в момент ДТП, а здоровое, крепкое сердце ещё работает. Но таких случаев, к счастью, немного. По статистике за последние пять лет в год от ДТП и травм у нас умирает в стационаре умирает один-два ребёнка. При том что в течение года проходит порядка 400 госпитализаций детей. Ещё от 20 до 45 человек с первичными травмами только головы обращаются к врачам на приёме. А если добавить пациентов травмпункта, то это 100-150 обращений в сутки. Можете сами оценить, сколько случаев детского травматизма у нас происходит каждый день.

– Дайте, пожалуйста, несколько советов родителям.

– Поверьте доктору, который каждый день сталкивается со случаями родительской халатности: не пренебрегайте детской безопасность, не считайте, что все эти правила придумали какие-то бюрократы, и они не имеют никого смысла. Они реально спасают человеческие жизни. Будьте внимательны к своим детям, говорите с ними о средствах защиты, приобретайте детские шлемы, пользуйтесь детскими креслами, не покупайте опасные средства передвижения своим маленьким сыновьям и дочерям. Лучше дождитесь, когда они достаточно для этого вырастут.

Беседовала Виктория Передерий