«Хочется, чтобы эту красоту увидели другие». Фотограф Николай Малых – о съёмках в Антарктиде

Фото: Антон Вергун

В Белгороде в галерее фотоискусства им. В. А. Собровина открылась выставка «Антарктический круиз». Автор Николай Малых рассказал о съёмке в экстремальных условиях и о том, почему он так любит Север.

О начале

Родом я из Кирова, он же Вятка. Обычная семья: папа, мама, две сестры. У меня был большой жизненный раздрай между физикой и математикой. Было интересно и то и другое. Волею обстоятельств я на физфак не успел поступить, потому что ушёл в поход. У всех были экзамены с 1 августа, а на физфаке – в июле. На следующий год я вернулся в Ленинград. Случайно подал документы на физфак института Герцена, закончил его. Там занялся физикой твёрдого тела. Была очень сильная кафедра, она и до сих пор сильна. поработал немножко в институте метрологии. И это всё шло на фоне того, что я некоторое время работал, а некоторое время пребывал в горах. Однажды именно во время работы в институте метрологии ушел в горы 26 апреля, а вернулся в последнюю декаду октября. Мой шеф на меня посмотрел грустно и сказал: Коля, тебе надо отдохнуть после отпуска, поезжай-ка ты в командировку в Симферополь. Там я месяц сидел в командировке, приходя два раза в неделю на завод. Смотрел, как они там наше оборудование делают.

О походах

Серьёзный горный туризм от альпинизма отличается только организацией. Это сложные маршруты. В альпинизме вы сходили на красивую гору и вернулись в лагерь. А тут ушли на месяц – и всё своё несём с собой. Как черепашка свой домик.

Довольно большую роль в моих путешествиях сыграли Вооружённые силы. Я где-то в течение 10-15 лет плотно работал в нескольких организациях, у которых были постоянные контракты с военными, силовиками разными. Ну и соответственно, путешествовал в самые разные места, включая те, куда никого никогда не пускают.

Путешествую уже примерно полвека, чуть больше. Лет десять катался в одиночку – это в основном на машине – по Заполярью, по Исландии. Но прежде всего это Норвегия, потому что у нас по Заполярью особо не поездишь, там дорог нет.

О советском времени

Вроде бы кажется, что в советские времена всё было жёстче, сложнее. Да ни фига не сложнее. Всё было гораздо проще. У нас как-то потерялся парень на Ладоге. Точнее говоря, не парень, а семья. Ушли на байдарке и потерялись. Понадобилось несколько часов, чтобы, абсолютно не платя никому денег, найти вертолёт и полететь их искать. Сейчас – да, деньги плати, полетят. Но в советские времена в Средней Азии вертолёт стоил 400 рублей в час, а сейчас это примерно полторы тысячи долларов в час.

О попытке работать в Антарктиде

Моя последняя попытка попасть в Антарктиду на работу была в 2010 году. Меня туда не взяли по совершенно банальной причине: дурь полнейшая, но тем не менее. Там жёстко всё идёт через страховую медицину. А у меня была полостная операция. Я не знал о таком критерии. Иначе сходил бы к косметическому хирургу, мне бы заполировали шов, и никто бы ничего не заметил. А так прошёл всю медкомиссию, последний врач был хирург, которого я никак не опасался. Да, куча переломов, но всё сросшееся, живое. Он увидел шов и говорит: пошёл вон. Пытались меня протащить, но нет, всё. Если что случись, они ведь платят немалые деньги за эвакуацию.

О дне рождения

Решил отметить свой день рождения в Антарктиде. Купил билетик в круиз. Большой шикарный круизный корабль норвежской компании. Девять палуб над ватерлинией. Люди самые резные. Там была пара из Москвы, так они вообще не вылезали из бассейна и, по-моему, ни разу не сходили с борта. А так в программе была каждый день высадка. Два-три часа в день мотались на больших резиновых лодках между айсбергами в поисках китов и прочих зверушек.

О красоте

Север – это просто красиво. Я как-то просидел целую ночь на берегу океана на границе Норвегии и России. Ехали на Рыбачий компанией дайверов. Они с нашей стороны, с компрессорами, со всеми делами, а я, поскольку был пустой, ехал через Норвегию. Договорились, что у моста встретимся. Последняя перед границей бензоколонка, я сижу пью кофе, звоню им, они говорят: мы к Мурманску подъезжаем. Я понимаю, что мне спешить некуда. Хотя в голове у меня заложено: погранпереход не круглосуточный, он закрывается. Вот я подъезжаю к границе, а с другой стороны идёт норвежский пограничник с большим замком в руках и на глазах у меня закрывает границу на замок. И говорит: завтра приезжай. Там неподалёку есть великолепная красивая бухта, вода тёплая, градусов 12. Это было начало июля, то, что называется полярным днём, когда солнышко не заходит. Я сидел всю ночь на берегу и просто пялился в океан. Реально красиво. И ничего не надо.

О технике

Волею обстоятельств, чисто технических, в одном из походов улетела моя камера, не помню, что это было. Что-то приличное. В общем, пролетела она метров 150 по скалам. Понятное дело, ничего от неё не осталось. Поход закончился, был промежуток небольшой, дней пять, и следующий поход. Спустились в город Фрунзе, всё, что удалось купить – это был «Киев-19». А после него было плавный переход на Nikon.

Поехали как-то просто погулять на Новый год в Вологодской области. Попали в температуру ниже 40 градусов. Nikon 3Х совершенно спокойно работал. Да, я его иногда прятал под куртку, но не для того, чтобы он не замёрз, а чтобы не запотел.

О медведях

Ехал однажды в сторону Мурманска и где-то в районе Чупы – там как раз дорогу ремонтировали – смотрю, все как-то подозрительно тормозят. Подъезжаю, вижу: годовалый примерно медведь идёт через дорогу по диагонали. Притормозил немного и понял: на противоположной стороне шашлык жарят.

Около Холмогор низкий берег у Двины, достаточно сложно найти место, где можно встать. Нашёл какое-то, было явно видно, что местные там пикники устраивают, столик был. А я на микроавтобусе. Поел, лёг спать. Утром проснулся, а около машины на песке следы – медведь. Но он был очень аккуратный, доброжелательный, даже не ломился. Сытый, наверное. Я его не видел.

На Алтае медведя как-то встретил на тропке. Наверное, у обоих была медвежья болезнь. У меня точно была. Просто тропинка поворачивала, не видно из-за поворота, и вот я и он. Посмотрели друг на друга и пошли обратно.

Об автостопе

Однажды ехал на мыс Нордкап летом. Это странное место. В океане скала высотой примерно 350 метров. За неё регулярно цепляются облака, и можно сидеть два дня: видимость метра три-пять. А когда облака уходят, очень красиво. Народ там собирается летом, до двух-трёх сотен машин одновременно. Так вот еду я туда. Погода мерзкая-мерзкая. Дождь идёт. Последнее село, развилка. И стоит на автобусной остановке парень, большая картонка на нём с надписью. Я даже толком не рассмотрел её, показалось, что не на английском языке. Я сначала проехал мимо, потом подумал, ну что парень мокнет. Вернулся, подъезжаю. В общем, он оказался француз. Автостопом от Парижа добрался до севера Норвегии, потом хотел через Польшу, Болгарию, Югославию в Италию и обратно к себе в Париж. Автомеханик.

О купании в океане

В тёплой воде в океане купался. 27 градусов. Неподалёку вулканы действующие. Первый раз, когда купался в Антарктиде, меня ребята с корабля просто развели. День был туманный, вода парит, спрашиваю: можно искупаться? Можно, можно, говорят. Я подготовился к холодной воде, а там такое. Хотя местами там температура воды падает тоже градусов до трёх-пяти.

Самая холодная вода, которую доводилось видеть в стабильном состоянии, без льда, это на южном берегу Гренландии. Там довольно обширная поверхность, где температура воды летом ноль. Плавают небольшие льдинки. Шикарное место.

О кладбище

На Шпицбергене есть старое кладбище. На нём сейчас вроде бы перестали хоронить. Там два ряда могилок с простыми белыми крестами, и даты смерти у всех одинаковые. Шахтёры. А неподалёку от этого кладбища стоит камень. На нём овальная фотография с надписью латиницей с русскими именем и фамилией и даты. Дата смерти – пятьдесят какой-то год. Они до сих пор выясняют, откуда это взялось и по какому праву. Странные люди норвежцы.

О крачках

Основной совет путешественникам: внимательно смотрите вокруг. Тогда будет что снимать, и будет безопасно. Вот банальная история. Есть такие птички – крачки. Здесь их не водится. Первый раз с ними столкнулся на Рыбачьем, тогда ещё не знал про них. Слышал, не более того. И вот лето, ночь, часа три, наверное. Светло. Я иду себе и боковым зрением вижу, что на меня что-то летит. Поднимаю глаза, понимаю, что птица. Отбиваюсь от неё, иду, а она продолжает атаковать. Снова отбиваюсь. Но когда к ней подключилась вторая, мне уже стало страшновато. Может, прошёл возле гнезда, но не видел его. Там старая дорога, по которой лет 30 уже никто не ездил.

На Шпицбергене перед тем, как улетать, решил погулять. Хожу на краю посёлка, на берегу большой такой плакат, на нём на нескольких языках написано: осторожно, крачки атакуют. И картинка нарисована: лысый мужчина и пикирующая на него крачка. Я понял тогда, что как раз исполнял именно эту роль. Они, оказывается, нападают даже просто так. И целят клювом в темечко.

О красоте льда

Лёд – одна из самых красивых субстанций. Очень непростая и интересная. В горах, я бы сказал, одна из самых надёжных. Надёжнее, чем камни. У него меняется цвет постоянно. Здесь белый, здесь голубой. И не потому, что солнце падает, а потому, что лёд разных времён. Глубоко промороженный многолетний лёд всегда синий. У такого льда свежий слом голубой. Пройдёт несколько дней, может, недель, и он станет белый, напитается кислородом.

О необходимости фотографировать

Фотографом стал, наверное, как все. Родители подарили фотоаппарат. Было интересно. Поначалу не получалось. Бросил. Потом стало снова интересно. А потом, уже в студенческие времена, начал ходить в горы. А там снимать просто надо. Не только потому, что это красиво, но ещё и для отчёта. Много лет снимал, потом снова была пауза. А потом появилась цифровая техника, становилась всё лучше. И теперь я снимаю практически безостановочно. Интересны районы, которые принято считать экстремальными: Заполярье прежде всего, всякие отдалённые места. Я довольно много поездил. От 80 градусов северной широты до 70 южной. Ну и по долготе тоже практически весь мир, большая часть. Там красиво. А ежели ты видишь эту красоту, хочется, чтобы её и другие увидели. Наверное, это основное, почему я фотографирую.

О съёмке в походах

Походы в горы сначала были хобби, потом стали серьёзным занятием. Я мастер спорта по горному туризму. В горы ходил много лет. Очень серьёзные походы, сложные, интересные. Хотя снимать в сложном походе – проблема. Техника тяжёлая. Там каждые носки приходится считать, всё на себе носить. И когда ты выкидываешь нужные вещи, чтобы взять побольше плёнок… В серьёзном походе практически никогда не удаётся выбрать точку съёмки, время. Снимаешь то, что есть, на ходу. Но и сейчас, спустя десятки лет, смотришь, да и другим показываешь – реально красиво.

Кстати, то, что в Антарктиде снято – то же самое. Это коммерческий круиз, где шаг вправо, шаг влево – расстрел. Никуда уйти нельзя. Надо умудриться снимать в таких условиях. Айсберги сняты с резиновых лодок на ходу. На выставке все фотографии сделаны с 6 по 20 марта 2020 года. Это довольно большая территория, которая зовётся Антарктическим полуостровом, и Южные Шотландские острова. 20 000 фотографий было сделано. Здесь – лучшее.

Записал Сергей Егоров

Фото: Антон Вергун