Белгородские журналисты о солидарности: она как Америка, мало кто видел, но все знают, что она есть

8 сентября во всём мире отмечается День солидарности журналистов. Мы решили выяснить, что он значит для белгородского медиа-сообщества. И задали вопросы разным людям, работающим в сфере СМИ — от редакторов, журналистов и блогеров до представителей пресс-служб.

Мы спросили коллег, можно ли, по их мнению, говорить о солидарности журналистов, ведь профессия подразумевает конкуренцию на рынке медиа-услуг? Если да, то, как именно они понимают эту солидарность? И встречались ли они с её проявлениями?

.

Алексей Севриков, корреспондент молодёжного журнала «Ононас»

— Конкуренция и солидарность — не взаимоисключающие понятия. И первое, и второе есть не только на рынке медиауслуг, а практически везде. Конкуренция не мешает поварам объединяться в кулинарные сообщества, авиакомпаниям — в альянсы, банкирам — в ассоциации и солидаризироваться для решения каких-то общих (глобальных) задач, совершенствования отрасли или заявления позиции. Соответственно можно говорить и о журналистской солидарности.

Для меня это значит — в узком смысле — взаимоуважение среди коллег, готовность поддержать журналиста/редакцию в спорной ситуации, когда нарушаются его/её законные права, «коллективный договор» следовать нормам профессиональной этики. В широком понимании я воспринимаю солидарность, исходя как раз из истории дня, отмечающегося 8 сентября. Чёрного дня для мировой журналистики — дня казни Фучика. С тех пор прошло 70 с лишним лет, и страшно подумать скольких журналистов в той или иной форме казнили. Многие из этих «казней» я воспринимаю как личные. И мне не столько жаль казнённых, сколько стыдно перед ними. Как у Твардовского: «Я знаю, никакой моей вины..., но всё же, всё же, всё же...».

Я сталкивался с проявлениями журналистской солидарности. И непроявлениями тоже. Но и о первых, и вторых умолчу — из солидарности с теми, с кем я договаривался о молчании.

Наталия Чернышова, директор журнала «Белгородский Бизнес-Класс»

— О солидарности журналистов говорить не только можно, но и нужно. Особенно в России, где эта профессия стремительно вымирает. Те немногие, кто готов писать объективно, без самоцензуры, не боясь обидеть кого-нибудь из «великих», должны держаться вместе. Конкуренция на рынке медиа-услуг может быть только в открытом обществе, когда говорить можно обо всём.

Те новостные порталы, которые разными словами пересказывают одни и те же новости, по сути, не конкуренты. И если в Белгороде можно набрать от силы десяток толковых журналистов, то замечательно. И вот эти журналисты должны не конкурировать, а держаться вместе, быть готовыми вступиться за коллегу, поделиться информацией, просто помочь. Это и есть солидарность.

Я с самого первого номера «Бизнес-Класса» сталкиваюсь с этим, поскольку не имею возможности держать в штате нескольких журналистов. И спасибо всем ребятам, кто писали и пишут нам.

Леонид Титаренко, журналист, Белгород

— Безусловно, существует журналистская солидарность. Как и солидарность коллег в любой профессии. Конкуренция имеет место быть внутри журналисткой кухни. Если же журналист сталкивается с проблемой извне, с наездом, препонами, травлей или преследованием, то журналисты объединяются в его защиту, инстинктивно испытывая желание вступиться за своего, ощущают себя частью общей журналисткой семьи. Кстати, семья — это не банальное сравнение. Больше всего ссор происходит именно в семье: за пульт, диван, лидерство и обязанности. В семье все конкуренты. Но в случае чего — за брата, дочь порву, за мать сяду...

Журналистская солидарность — презумпция того, что коллега честно и беспристрастно выполняет работу. И исходя из этого представления о коллеге, журналист оценивает критику его работы, вступается за него. Журналисткая солидарность — представление о том, что все журналисты делают общее благое дело: предоставляют людям объективную информацию.

Лично может и сталкивался, но не могу на ходу вспомнить. Общеизвестные примеры солидарности — все журналисты вступились за Ароян, за Кашина, за журналистов с «Лайф Ньюс». Многие журналисты, даже испытывая неприязнь к их работе, вступились за них из солидарности. Те, кто считал их честными и порядочными жертвами — писал статьи в их защиту. Те же, кто так не считал — молчали из чувства солидарности. В такие моменты происходит обострение желания защитить коллегу, таким образом защитить честь профессии, и даже пропагандисткие и жёлтые журналисты невольно кажутся узниками системы и требуют оправдания и статуса потерпевшего.

Мария Литвинова, редактор сетевого издания Go31.ru

— Солидарность журналистов совсем не отрицает понятия профессиональной конкуренции и наоборот. Конкуренция подразумевает стремление к производству информации качественнее и интереснее, чем у коллег, чтобы привлечь на свой ресурс читателей или зрителей. Но когда дело касается состояния профессии в целом, будущего института журналистики, в таких вопросах журналисты должны объединяться.

К сожалению, в России вообще не существует такого явления, как профессиональные сообщества. Журналистов это тоже касается. К примеру, когда в 2013 году принимались законы, ужесточающие наказания за диффамацию, направленные на то, чтобы усилить самоцензуру в СМИ, в Уголовный Кодекс возвращалась статья за клевету, российское журналистское сообщество не объединилось и не выступило против. Единицы выражали опасения за будущее журналистики на страницах изданий, но не более того. К примеру, журналистское сообщество ничего не предприняло, когда в начале двухтысячных растоптали НТВ, оно не заступилось за телеканал «Дождь», когда его забивали на политической почве. За последние годы в России было закрыто много независимых от государства газет и телеканалов. Все остальные за этим молча наблюдали.

Когда дело касается ограничения свободы слова, насаждения цензуры, запрещённой, кстати, Конституцией РФ, нападений на журналистов, уничтожения СМИ, как это произошло с НТВ, заказных убийств, журналисты должны не делиться на лагеря, а объединяться.

Такой, настоящей, в масштабах отстаивания журналистики как института, отстаивания свободы слова, не сталкивалась. Примером журналистской солидарности вижу акцию Je suis Charlie, в которой участвовали сторонники свободы слова после нападения террористов на редакцию французского сатирического журнала Charlie Hebdo. В белгородской журналистике актов солидарности тем более не припомню.

Олег Шевцов, генеральный директор АНО ИД «Мир Белогорья»

— На мой взгляд, конкуренция и солидарность друг другу не противоречат. Конкуренция на медиарынке заставляет СМИ держать себя в тонусе, и это замечательно. Другое дело, что журналисты, попадая под влияние тех или иных политических идей, зачастую воспринимают как идейных противников тех, кто попал под влияние диаметрально противоположных политических взглядов. Характерный пример – массмедиа России и Украины на нынешнем этапе их развития. Когда в начале августа мы предложили харьковским коллегам из нескольких газет сделать общий неполитический медиапроект, концепцию которого, кстати, поддержали союзы журналистов России и Украины, нам либо не ответили, либо отказали. Объяснения у разных редакций отличались: «потому что у нас тут война», «потому что нас обвинят в коллаборационизме», «потому что вы россияне», «потому что мы патриоты». По сути, это непринципиально. Принципиально, что коллеги не готовы говорить о солидарности журналистов. Речь идёт скорее о солидарности с теми СМИ, которые придерживаются аналогичной политической позиции.

В то же время можно привести совсем другой пример: в период чрезвычайно жёсткой конфронтации между Великобританией и Ирландией журналисты двух враждовавших на тот момент стран создали единый медиапрофсоюз и совместно защищали друг друга – и это притом, что правительства обоих государств небезуспешно применяли в отношении оппонентов технологии информационной войны.

В моём понимании солидарность – это уважение к позиции коллег, даже если ты её не разделяешь. Это признание общих этических норм и стандартов профессии. Это следование общим принципам и готовность их отстаивать.

Несколько лет назад белгородская аптека подала в суд на газету «Наш Белгород», позволившую себе иронию по поводу её названия. Осветить позицию издания, его право на эту позицию пришли коллеги из многих других газет. И аптека, с треском проигравшая суд, получила паблисити сразу в нескольких региональных СМИ.

Впрочем, зачастую мы видим примеры того, как журналисты, нарушившие юридические нормы и этические стандарты, в критические моменты взывают к коллегам, апеллируя к принципам солидарности. У меня нет уверенности в том, что эти принципы должны на них распространяться – хотя бы в силу того, что систематические и осознанные нарушения стандартов профессии позволяют ставить вопрос о праве индивидуума называть себя журналистом.

Понятно, что ввиду незрелости гражданского общества и несформированности критического мышления абсолютное большинство российских журналистов ставят политические пристрастия выше принципов солидарности. Характерный пример – взаимные обвинения в «продажности» со стороны представителей проправительственных и оппозиционных медиа, и в этом отношении телеканал НТВ и телеканал «Дождь» для меня – явления одного порядка, пусть даже и с разной валентностью. Но солидарность не может возникнуть «из ниоткуда», ей требуется время, чтобы вызреть и родиться. Партийность как основная характеристика советской журналистики и последовавшая за ним девальвация этических ценностей в постсоветскую эпоху не могли не сказаться на профессии.

Виктор Летов, спецкор по Белгородской области газеты «Красная звезда»

— Солидарность журналистов — вещь относительная. Они могут придерживаться противоположных мировоззренческих взглядов и служить хозяевам и странам, которые противодействуют друг другу.

По-моему, солидарность — это способность на взаимную поддержку, хотя бы моральную, независимо от политических взглядов.

Бывало, встречался. Когда меня судили за нанесённый моральный ущерб депутату, то журналистское сообщество было в целом на моей стороне и выдавало ободряющие материалы.

Мария Железнова, ведущая программ службы радиовещания ГТРК «Белгород»

— Солидарность журналистов, по моему мнению, может заключаться в том, чтобы мы поддерживали, а если требуется, и защищали друг друга. В тех случаях, когда нарушается свобода слова, когда журналисты гибнут в «горячих» точках, попадают в плен, подвергаются опасности... Ситуация на Украине — яркий тому пример. Коллектив ГТРК «Белгород» не оставался равнодушным к гибели своих коллег Игоря Корнелюка и Антона Волошина. Беда сплотила всех нас. Мы стали теснее общаться. К примеру, в конце прошлого года на встречу с коллективом телерадиокомпании «Белгород» приезжал наш земляк, военный корреспондент ВГТРК Евгений Поддубный. Журналисты ГТРК «Белгород» сняли фильм о Евгении. Когда в отношении ведущего главной аналитической программы телеканала «Россия 1» – «Вести недели» Дмитрия Киселёва политические структуры Евросоюза ввели санкции, руководители, ведущие корреспонденты, аналитики и обозреватели телеканала «Россия 1» обратились к журналистскому сообществу, в том числе и к нам, с открытым письмом и просьбой поддержать коллегу. Вот, пожалуй, те проявления солидарности, с которыми я лично сталкивалась.

Александр Пыж, редактор портала belive.ru

— Да, говорить можно. В любой профессии есть понятие конкуренции, но это не означает, что коллеги по медиапространству не сталкиваются с общими проблемами, в которых необходима солидарность.

Это сложный вопрос. Так вот сразу на него не ответишь. Это скорее чувство локтя, когда ты знаешь, что в случае опасности или нарушения прав журналистов твои коллеги смогут выступить в твою защиту, помогут, поддержат.

Да, буквально недавно у меня возникла ситуация, когда мой репортёр не мог попасть на мероприятие. Когда я приехал на место и начал разбираться, мне удалось добиться, чтобы ему разрешили вести съёмку, но к тому моменту ещё одна съемочная группа оказалась в аналогичной ситуации. Понимая, что они могут не пройти через кордон, я не бросил их и, скажем так, заступился. Думаю, что это и есть солидарность.

Светлана Солодовникова, журналист ИД «Свободная пресса»

— Конкуренция есть среди тех изданий, которые работают в одном формате. Это касается оперативной подачи острых тем, сенсаций. Вспоминается Помазун, когда в суд съехались не только местные СМИ, но и федералы, и каждый старался как можно скорее подать свой материал. Но есть темы социальные — коррупция, нарушения закона, бездействие властей, от которого страдают люди и нуждаются в поддержке СМИ. Вот тут важно не забывать, что ты не только журналист определенного издания, а гражданин в первую очередь. И здесь нужно быть солидарным со своими коллегами.

Как понимаю солидарность? Если коллега из другого издания просит помочь, например, с контактами каких-то лиц, по мере возможности нужно помогать. Ведь тебе тоже в будущем может понадобиться их помощь, это, во-первых. А во-вторых, если твоё мнение расходится с мнением журналистов из других изданий, их материалы тебе не нравятся — не нужно в открытую это заявлять и хаять их. Это некрасиво. Иначе это уже будет базар, а не журналистика.

Сталкивалась. Поддерживала своих коллег, и меня поддерживали — давала контакты людей, которым могли помочь журналисты других СМИ, сама просила. Но я этим не злоупотребляю, прошу только в том случае, если сама не могу их найти.

Наталья Почернина, начальник отдела по связям с общественностью БГАДТ им. Щепкина

— Считаю, что есть ситуации, когда о конкуренции, о различиях в редакционной политике, о чьей-то личной неприязни стоит забыть и выступать солидарно. Это касается хотя бы вопросов, когда наблюдается систематическое препятствование профессиональной деятельности журналистов. Не секрет, что некоторые структуры очень любят отфутболивать журналистские запросы, и на вопрос, который требует немедленного освещения в СМИ, приходится ждать согласованного в разных инстанциях ответа чуть ли не месяц. Пока горячая тема не станет осетриной второй свежести. Вот именно здесь и требуется журналистская солидарность, совместные действия против тех, кто мешает журналистам выполнять свою работу, а читателям — получать доступ к объективной  информации.

Наверное, то, о чем я выше написала: во имя профессии забыть о том, что разъединяет, и попытаться вместе повлиять на проблему.

Я могу вспомнить какие-то совместные обращения редакций областных и районных газет к властям региона и страны по разным вопросам. Одни из них имели успех, другие - увы... А еще могу вспомнить из своей практики, как вместе с коллегами из других газет брали интервью у знаменитых актеров, музыкантов... И если у кого-то запись на диктофоне получалась некачественная, мы делились друг с другом своими расшифровками. Просили фото, если фотокорреспондент родной редакции не мог присутствовать на мероприятии. Не знаю, можно ли это считать проявлениями журналистской солидарности, но проявлениями профессионального товарищества — точно.

Вадим Градов, руководитель службы информации «Дорожного радио» в Белгороде

— На мой взгляд, солидарность, прежде всего, должна проявляться в защите журналистского сообщества от разного рода давления, которое оказывает негативное влияние не только на работу конкретного журналиста, но и редакции в целом. Сейчас практика вмешательства в редакционную политику того или иного СМИ — государственного или независимого — со стороны органов власти или контролирующих органов остро ощущается на фоне экономической и социальной нервозности в стране.

В связи с этим мы видим некоторое укрепление тенденциозности большинства редакций печатных изданий, радио- и телеканалов. Журналистское сообщество должно сообща бороться с этим вредным явлением. Я не считаю, что это общее дело будет каким-то образом влиять на конкурентоспособность отдельно взятого СМИ. Скорее, это будет отражаться на повышении качества информационного или развлекательного продукта. А это — доверие читателей, слушателей и зрителей. В конечном итоге — коммерческий успех.

Татьяна Черных, главный редактор еженедельника «АиФ Белгород»

— Говорить о солидарности можно, хотя понятие это скорее умозрительное, даже в таком небольшом городе, как наш, где всё строится на личных отношениях и связях. Тут речь идет скорее о некоем профессиональном сообществе, за которое болеешь душой перед лицом других профессиональных сообществ.

Поскольку СМИ, как ни крути, четвертая власть, профессиональное журналистское сообщество должно быть, прежде всего, более совестливым, чем остальные три ветви власти. Тут я вижу и журналистскую гордость тем, что мы можем реально помочь людям в тех или иных ситуациях, и журналистскую солидарность.

Когда занимаешься каким-либо проблемным материалом, всегда как-то радостнее, если тебя и твою позицию поддерживают своими публикациями коллеги из других изданий. Отмечу, кстати, что это и гораздо эффективнее в решении любых проблем, с которыми к нам обращаются читатели. А обращаются к нам, как правило, когда идти уже больше некуда, когда все официальные инстанции и официальные СМИ пройдены и не помогли — люди надеются на уважаемое федеральное издание, и их надежду очень не хочется обманывать. И тут чем больше общественный резонанс, тем лучше! В моей журналистской практике таких случаев было немало, за что хочу поблагодарить коллег, ведь главное здесь совсем не престиж издания, а результат, который приносит публикация.

Гульнара Тагирова, заместитель главного редактора сетевого издания fonar.tv

— Я думаю, солидарность журналистов есть. До какого-то времени — мы конкуренты, но в определённых ситуациях — мы часть чего-то целого, объединенные общими задачами. Я думаю, что, в так сказать, стрессовых, нештатных ситуациях, проявляется эта самая солидарность журналистов. Например, если происходит некий частный случай, который может отразиться на всём сообществе журналистов.

Для меня солидарность журналистов заключается в способности коллег действовать вместе в определенных ситуациях. Ну и держаться в рамках некоей профессиональной этики, уж какая есть.

Кажется, до сих пор я не сталкивалась с проявлениями журналисткой солидарности среди белгородских журналистов, но всё-таки верю, что она существует. Я думаю, что журналистская солидарность, как Америка: мало кто видел, но все знают, что она есть.