Залп ожидания. Бомбежки вынудили беженцев бросить свои дома и ждать неизвестности на белгородском вокзале

Зал ожидания повышенного комфорта – единственное общедоступное место в здании белгородского железно-дорожного вокзала, где работают кондиционеры. Там прохладно и свет достаточно приглушен, чтобы можно было отдохнуть. Солнце только садится, на мягких сиденьях сидят люди, друг с другом никто не разговаривает, все молчат. Иногда раздаются детские голоса. Но ждут они не поезда, а прихода волонтеров и хотя бы каких-то новостей. Беженцы из юго-востока Украины вынуждены жить на вокзале, так как для многих из них не нашлось другого приюта. Корреспонденты Go31.ru поговорили с жителями Донецкой и Луганской областей, ночующими в зале ожидания.

«Мы рассчитывали, что в России нам помогут, как рассказывают по вашим федеральным каналам, но мы ночуем на вокзале»

- Я не буду с вами разговаривать, - раздраженно, чуть не срываясь на крик, говорит со мной молодой мужчина в красной футболке. – Мы которые сутки торчим тут на вокзале, в вашей замечательной гостеприимной стране под названием Российская Федерация! Если я начну рассказывать, вы все равно наврете, не напишете правду!

- Не наврем, напишем обо всем, что расскажете, - пытаюсь успокоить мужчину, но он отворачивается и выходит из зала.

- Мы которые сутки  на вокзале мотыляемся, - обращает на себя мое внимание женщина, стоящая рядом.  Видно, что она очень устала и тоже далеко не в духе. – Я не хочу называть свое имя. Какой в этом смысл? Люди спят сидя, и дети, и пенсионеры. Мы не знаем, как нам быть и что делать дальше.

- Вас кто-то обещал встретить, когда вы сюда ехали?

- Мы рассчитывали, что в России нам помогут, как рассказывают по федеральным каналам! – отвечает она. – Мы же смотрим телевизор, у нас в Донецке показывает российское телевидение. Там все время говорят, как хорошо встречают беженцев в России, в Белгороде, но мы до сих пор живем на вокзале!

Я не успеваю задать очередной вопрос, потому что моя собеседница отвлекается и громко  обращается к людям в зале:

- Уважаемые сограждане! Давайте не будем свиньями и уберем со стола!

На общем столе осталась пустая пластиковая посуда: беженцы пили чай. Для них на вокзале – бесплатный кипяток и сахар.

- Миграционная служба никакой помощи нам не оказала и не предложила, - обращается ко мне женщина перед тем, чтобы окончательно прекратить разговор и уйти в другой угол зала. - У нас нет родственников в России, нам некуда ехать. Что делать – не знаем.

«Муж – военный, его хотели мобилизовать. Мы еле выехали, поэтому назад дороги нет»

- Давайте я с вами поговорю, - ко мне подходит девушка с ухоженными волосами и ногтями. -  Меня зовут Катя, мне 28 лет. Вчера, в 7.30 утра, вместе с мужем и ребенком мы приехали из Донецкой области, ехали через Харьков. На вокзале в Белгороде увидели объявление, в котором говорилось о предоставлении временного жилья беженцам. В объявлении указывался адрес миграционной службы.

По словам Екатерины, втроем они отправились в УФМС. Отстояли очередь, заполнили анкету. После этого им сообщили, что теперь семьи беженцев  посадят в автобус, который отвезет в Губкин, где их расселят. Там они проживут неделю-две, чтобы потом определяться, как быть дальше.

- Приехал автобус, отвез нас не в сам Губкин, а в село. Кажется, Меловое, – продолжает Екатерина. -  Нас привезли в какую-то заброшенную школу, забытое богом место, где нет ни магазина, вообще никаких признаков цивилизации. Мы возмущались, пока не приехали представители местной администрации и не вернули нас обратно в Белгород. И теперь мы живем на вокзале. Нам сказали, что документы будут оформляться не меньше месяца, а жить в зале ожидания можно не больше суток. Куда нам теперь идти – не знаем. Больше нам не предоставили никакой информации. Ищем выход.

- Ваш дом не был разрушен бомбежками?

- Пока нет. Под Донецком у нас своя квартира осталась. Мы ее недавно полностью обставили. Сын ходил в 3-й класс, муж работал спасателем, я - в салоне красоты. Все у нас хорошо было. И вот пришлось все это бросить.

- Планируете вернуться на Украину, когда война закончится?

- Однозначно – нет. Мы и так еле выехали. Муж – военный, его хотели мобилизовать. С трудом  удалось бежать из страны. Поэтому, если мы туда вернемся, его просто увезут в неизвестном направлении…

«Пусть хоть кто-нибудь победит, нам все равно, кому эта земля останется. Лишь бы люди не гибли»

Пожилая женщина сидит в летнем халате, безучастно наблюдая за всем происходящим. Я подхожу к ней, и она начинает оживленно выговариваться:

- Мы приехали с сыном, невесткой и двумя внуками. Из села с красивым и необычным названием Иллирия, что в Луганской области.

Как выясняется, имя у женщины не менее красивое и необычное: она представилась Павлиной Николаевной. Ее семье тоже предстоит ночевать на вокзале, а на следующее утро они отправятся в Краснодарский край.

- В Геленджике живет моя сестра. Не знаю, ждет ли. Мы просто поставили перед фактом: позвонили, сказали, что выезжаем. Нам уже долго не платили зарплату, пенсии. Денег не дал никто и в России. Только волонтеры вчера покормили рыбным супом и пирожками с капустой. Билет из Белгорода в Краснодар 1600 рублей стоит, как дорого! А еще оттуда как-то надо добираться…

Рассказывая, Павлина Николаевна начинает плакать:

- Детки здесь малые, плачут, есть все время просят. А там, дома, мы все дни и ночи сидели в погребах, плакали, вокруг все грохотало. Я уже согласна на все, пусть хоть кто-нибудь победит. Нам все равно, кому эта земля останется. Лишь бы люди не гибли, дети крови не видели.

- Когда закончится война, вернетесь домой?

- Домой очень хочу. Прожила там 60 лет, осталось десяток лет жить, куда мне теперь деваться? Почему я должна дом свой бросать?

«Я учила историю в школе, читала про войну, но никогда не думала, что придется столкнуться с ней в реальности»

Ирина Пилипенко приехала из Луганска с мужем и маленьким сыном, Никите год и восемь. Они целый месяц жили под Харьковом, в поселке Приколодном. Как беженцев, их поселили там, в Харьковской области, в больнице, в амбулатории. Муж в это время работал в Крыму. Но потом решили все-таки перебираться в Россию, узнали из прессы, что здесь для беженцев условия лучше. В Крым возможности переехать не оказалось, решили отправиться в Белгород.

- Я учила историю в школе, читала про войну, но никогда не думала, что придется столкнуться с ней в реальности. И кто воюет? Свои против своих!  - делится переживаниями Ирина. – У нас с собой 1000 рублей и 15 гривен, я не знаю, как нам дальше жить. В Краснодарском крае у нас есть родственники, дядя в Курске. Но мы никогда с ними не общались, даже не знаем, как они к нам отнесутся.

Ира и ее супруг работали в Луганске ресторане: он – поваром, она – официанткой. Им пришлось бросить свой дом. Сейчас они живут на вокзале. Проводница, работающая в поезде, который привез семью в Россию, проводила их до здания вокзала. Пока что никакой другой помощи они не получили. Питаются заваренной в кипятке «Мивиной».

«До Харькова нас довез наш сосед, он тоже тикал»

Александр Головин и Сергей Сардачук – шахтеры из города Красный Луч Луганской области. Их жены – родные сестры, остались с детьми в Харькове, отправив мужей устраиваться в Россию. Пока что они тоже живут на белгородском вокзале.

- Мы нашли по объявлению в Интернете работу в Белгороде, - говорит Александр. – Точнее, в соседнем городе Строитель, на шахте, кажется, Яковлевском руднике. Я не знаю, возьмут ли нас, ведь документы оформлять придется долго. Но вдруг получится устроиться. Потом и семьи заберем.

- Нас до Харькова на машине довез сосед, он тоже тикал, - продолжает Сергей. – Живем пока на вокзале, здесь туалет для беженцев бесплатный, при предъявлении паспорта. Хоть это радует. Да и милиция пока нормально относится. Никого у нас тут нет. Наши дома начали взрывать, и вот мы сидим в зале ожидания в итоге. Ждем хоть чего-то.

 - Вот поздно ночью к нам приходите, когда у нас тут весело, - улыбается девушка Вика, наблюдавшая за моим общением со своими соотечественниками со стула. - Коты мяукают, дети кричат, все спать укладываются. Приходите, мы тут надолго.