«Первыми отвернутся самые близкие друзья». Алексей Зеленский — о своём аресте и годах в СИЗО

Вот уже третий год в СИЗО под арестом находятся фигуранты уголовного дела о растрате 241 миллиона рублей из «МРСК Центра» и создании преступного сообщества. Виктор Филатов, Станислав Милькин, Павел Тищенко, Алексей Зеленский и Александр Пивоваров не признают свою вину и ждут суда, который никак не наступит.

Главный редактор журнала «Белгородский бизнес-класс» Наталия Чернышова встретилась с несколькими обвиняемыми и записала их монологи о жизни в СИЗО, методах давления следствия и о том, что они будут делать на свободе. По сути материал является важнейшим историческим дневником, показывающим риски и последствия предпринимательства в России, а также человеческие отношения внутри тюрем и на воле.

Go31 с разрешения журнала публикует монолог Алексея Зеленского, остальные части этого текста можно почитать на сайте «Бизнес-класса» или в печатной версии издания.

Для того чтобы оказаться в тюрьме, на сегодняшний день преступление совершать не обязательно. Сфера предпринимательства оказалась весьма удобной для посадки. Допустим, работаете вы экономистом или бухгалтером в компании, директор которой когда-то давно обналичил деньги, а вы по незнанию провели эту проводку в учете или включили в затраты (ну вот не знали вы, что договор на покупку, к примеру, песка — это банальный «обнал»). Собственно, этого достаточно, чтобы включить вас в банду преступников либо обвинить в умысле. И то, что вы его не имели, придется доказывать. Вот только если следователь написал, что имели, суд поверит именно ему. Следователю же лучше знать, что вы там имели. Я вот до настоящего дня так и не понял, как доказать, что не было никакого умысла, если следователь считает, что он был. По всей видимости, в распоряжении правоохранителей уже давно имеются телепатические машины, которые могут добыть даже ту информацию, которой вы не обладаете, то бишь из самых глубин вашего подсознания.

А может быть еще и такая ситуация. Вас или вашего бывшего начальника, партнера по бизнесу, а, может, и просто незнакомого вам человека, заказали. Заказать — это не значит нанять киллера. У нас ведь нынче цивилизованное общество в отличие от лихих 90-х. Это значит, что есть некий актив, который стоит дорого, а денег на его покупку жалко. Можно, конечно, купить по рыночной стоимости, рассчитать затраты и окупаемость с точки зрения доходности актива с учетом вложенных денег. Но есть и другой, менее затратный вариант — «отжать» посредством заведения уголовного дела.

Согласитесь, если «отжать» дешевле, то зачем покупать? Ничего личного — просто бизнес. В расчет «отжать» входят риски, если вдруг вы будете защищаться в суде и на следствии, то важно учесть, насколько красиво удалось придумать гипотетические преступления, которые лежат в основе уголовного дела. Допустим, придумали красиво, то есть обыватель, глядя на состав преступления, скажет гневно: «Вот гады! Им место в тюрьме!» Тогда и расходная часть сократится, поскольку и в суде все пройдет легче. Если же в уголовном деле трудно найти какое-либо нарушение закона, тогда, понятно, выйдет дороже.

В условиях бюджетного дефицита я бы предложил государству сделать в следственном комитете расчеты по аналогии с выдачей госномеров на автомобили — хочешь возбудить дело — заплати по тарифу. Создать специальный следственный отдел, который будет сочинять преступления. Но вот только чтобы оплата, а она ведь будет не маленькая, шла в доход государства по установленному прайс-листу. И чтобы реальными преступлениями занимались одни, а коммерческими — другие. Поскольку для «заказов» нужна не столько прозорливость следователя, сколько талант писателя-фантаста.

Заказать можно по разным причинам: убрать с дороги конкурента, освободить место для продвижения по службе, избавиться от человека, который узнал нечто лишнее (то есть устранить нежелательные риски). Я видел много разных примеров за свою тюремную карьеру, но в основном — это все-таки имущественные споры.

Живете вы себе, никого не трогаете, считаете себя примером честного и добропорядочного человека, и в один «прекрасный день» врывается к вам ОМОН, «мордой в пол» и понеслось. Дальше — обыск, допрос, предъявление обвинения, арест. Первая реакция у всех одинаковая — это шок. Все происходящее как в тумане и пульсирующий безмолвный крик: «За что меня? Не может быть!» Если вы знать не знали, что идет расследование дела по кому-либо, расслабьтесь. Вы — массовка. Но расслабляйтесь не особо сильно, потому как теперь в первую очередь работать будут именно с вами. И пока вы еще «тепленький» и не отошли от шока, вам дадут что-либо подписать, в нужном формате расспросят, чтобы потом перевернуть сказанное в доказательства вашей вины.

А самое главное, вам предложат «адвоката по 51-ой». У вас же еще пока нет своего, поскольку вы знать не знали, что вы — преступник. И этот адвокат наверняка предложит вам сотрудничать со следствием и во всем сознаваться. Или же так предложит вам этого не делать, что вы сами придете к этому решению.

Еще вам скажут, что другие «подельники» вовсю дают показания против вас. И что у вас есть шанс их опередить — дать показания против них и облегчить свою участь. Придет «добрый следователь», скажет, как ему вас искренне жаль, какой вы замечательный человек, да вот только коллеги-сволочи вас подставили. И тут же предложит свою помощь. А предложение будет начинаться с того, что «вы ведь в тюрьму не хотите? Вы же не преступник. Ведь так? Так давайте подпишем досудебное соглашение о сотрудничестве и идите спокойно домой к семье».

Вообще сегодня в российских судах основная масса уголовных дел экономической направленности проходит именно с помощью досудебных соглашений. Имея ваше досудебное соглашение, следователь практически выполнил работу по исполнению заказа. Вы же, подписывая ДС, признаете, что преступление имело место быть, его совершали вы совместно с теми лицами и т.д.

Далее ваше дело выводят в отдельное производство и рассматривают в особом порядке. Это значит, что во время рассмотрения суд не исследует никакие доказательства по делу (вы же все признали) и выносит вам обвинительный приговор. После чего он идет в основу уголовного дела по остальным лицам, и по факту доказательства, которые есть в вашем деле, суд уже не интересуют другие обстоятельства. Преступление считается доказанным вступившим в законную силу судебным решением.

По обвинительному приговору формируется предварительным следствием ущерб, который суд удовлетворяет в виде гражданского иска вашего заказчика. Имея удовлетворенный иск по ущербу, сформированный в результате такого суда, ваш заказчик фактически имеет на руках долг от вас в свою сторону и может изъять все имеющееся у вас имущество, так как ответственность по делу солидарна. То есть кроме экономической выгоды заказчик в придачу получает и то имущество, на которое направлен заказ.

Есть и несколько оборотных сторон досудебного соглашения. Во-первых, сможете ли вы после его подписания спокойно спать? Так как из-за того, что вы дали «слабину», пострадает много ни в чем не повинных семей, и вы росчерком пера сломаете не только свою судьбу, но и судьбы своих прошлых друзей и партнеров. Во-вторых, обещая вам условный срок, с большой долей вероятности вас обманут. Есть множество примеров, когда заказчик хочет, чтобы человека «закрыли» очень надолго (либо боится мести, либо чего-то другого). А чтобы остальным дали максимум, то и «досудебщика» надо реально сажать.

И вот вы неожиданно из зала суда после обещаний типа «и жили они долго и счастливо» заезжаете в СИЗО. И лучше вам заранее узнать, что с «досудебкой» там будет очень непросто. Скажу так, симпатий вы там точно не вызовете ни у кого. В-третьих, а что если остальные не просто свесят лапки, а начнут активно защищаться, представляя в суде доказательства своей невиновности? Я знаю много случаев, когда минимальный срок получают как раз остальные, а «досудебщик» сидит в тюрьме и обжаловать ничего не может, поскольку сам чистосердечно признался.

Но бывает, как в нашем случае, когда никто попросту не знает, в чем сознаваться, или не желает принимать на себя срам в несуществующем преступлении. В этом случае человека стараются сломать, чтобы он сам был готов на все, что ему скажут, и сам начал выдумывать преступления. Самый распространенный случай — это арест и помещение человека в СИЗО. То есть его изолируют от семьи, от друзей, от общества. У человека начинается депрессия. И вновь приходит «добрый следователь».

Допустим, как, опять же, в нашем случае, никто не пожелал подписывать «досудебку». Тогда следствие идет двумя путями: начинает расширять число обвиняемых, пока не появится кандидат на признание вины. Либо начинают формировать доказательную базу для закрытия дела. И основной принцип формирования такой базы по несуществующему преступлению — это множество томов, содержащих совокупность доказательств обвинения бесчисленных свидетелей. И не важно, что они говорят, главное — это свидетели обвинения.

В доказательства кладется все — и чем больше, тем лучше. Допустим, чистый лист бумаги — это же доказательство. «Чего?» — спросите вы. Ну, хотя бы того, что этот лист не имеет никаких записей. Причем получен он надлежащим образом в результате обыска в присутствии понятых на основании постановления суда и т. д. Этот лист представлен стороной обвинения? — Да. — Ну вот, значит, это доказательство обвинения по уголовному делу, а суд принимает решение по совокупности предъявленных доказательств.

Что касается свидетелей, то в материалах дела есть и те, кто говорит лишь о природе и погоде. Но всегда найдутся и такие, кто панически боится следователя, либо имеют с вами личные счеты (ребенка не помог пристроить в детсад, хотя мог!). Или вы просто были кому-то неприятны в период совместной работы, вызывали зависть, да мало ли что может вызвать реакцию, типа: «Да-да, я подозревал, что там что-то было нечисто».

Я сам когда-то был наивным, считая, что существует справедливый суд. Который во всем разберется, внимательно вникая в те материалы, что представили следователь и прокурор. И что основная задача суда — это максимально правильно и грамотно подтвердить или отменить обвинительное заключение.

Ну, и для того, чтобы еще больше укрепить позицию следствия, надо выдержать как можно более долгий срок обвиняемых в СИЗО до приговора суда. Если даже то, что собрано по делу, полная фигня, тогда человека надо продержать несколько лет под стражей, что просто вынудит суд принять обвинительный приговор, выполнив условия заказа. А как иначе? Не отпускать же на волю, раз человек уже так долго сидит. Ведь арест продлевался множеством решений разных судов, включая Верховный, как, опять же, в нашем случае. Поэтому только обвинительный приговор — и никак иначе!

Арест для следователя дело плевое. Заявление в суде, что договорные отношения между хозяйствующими субъектами не являются предпринимательской деятельностью, так как осуществлялись с умыслом на личное обогащение, и все ограничения по аресту снимаются. На первом этапе суд уверяют, что документы будут представлены позднее, так как идет предварительное следствие. Ну, а в дальнейшем суду достаточно лишь фразы, что обстоятельства ареста не изменились.

Многие возразят: а как же закон? Как же заявления на Пленумах Верховного суда? Коротко отвечу: «Вот так!» Даже если вы отчаянно защищаетесь, представляете доказательства, указываете на нарушения, объясняя суду, что дело это в сфере предпринимательства, и это лежит на поверхности. И даже когда однажды суд дрогнул и «скостил» целый месяц ареста, следствие предъявляет одну из самых тяжелых статей УК — 210-ю — организованное преступное сообщество. И даже если вы работали в организации бухгалтером, аналитиком или дворником, то использовали служебное положение, а это статья 210 часть 3 со сроком лишения свободы от 15 до 20 лет.

А дальше для продления ареста следствию и прокуратуре достаточно лишь тяжести предъявленного обвинения. Только не надо говорить мне, что так не бывает. Я все это испытал на себе. И не надо думать, что я полон пессимизма и что ситуация безвыходная. Она меняется, меняется общими усилиями. И чем больше людей озаботится хотя бы собственной безопасностью, тем быстрее этот беспредел прекратится.

Ведь что такое для человека арест? Это испытание как для него самого, так и для его друзей, его партнеров по бизнесу, его семьи. Пока вы на воле и способны что-то дать, вами пользуются, с вами ищут знакомства, хотят общаться, благодаря вам зарабатывать, решать свои личные вопросы. В тюрьме взять с вас уже нечего. Наоборот — это вас надо поддерживать и помогать.

Вот тут все и проявляется: кто был настоящим другом, а кто насквозь фальшивым и гнилым. И чем больше вы находитесь под арестом, тем больше ненужного из вашей жизни вычищается. Вы будете поражены, что самыми первыми отвернутся, казалось бы, самые близкие друзья, а поддержат те, о которых вы уже давно забыли. Вы по-другому посмотрите и на свою семью, и на самого себя.

Мне уж точно проведенное здесь время пошло на пользу. И когда я окажусь на воле, то кое-что точно поменяю в своей жизни. И во многом мне помогла моя замечательная жена, от которой я даже не ожидал такой огромной силы и воли, и даже не мог предположить, насколько мне повезло в жизни встретить такого человека.

Что же делать? Не сдаваться. Упорно доказывать свою невиновность. Добиваются результата только те, кто борется до последнего. Так или иначе, несмотря на весь произвол, надо оставаться честным по отношению к самому себе. Если сломался однажды и пошел в разрез своим принципам и убеждениям, тогда нет у тебя больше ни принципов, ни убеждений. Самое страшное — перестать уважать самого себя. Чем более достойно ты преодолеваешь подобные жизненные испытания, тем больше в тебе достоинства и самоуважения. Это то, что никто не может отобрать. Только ты сам с легкостью можешь отдать. И уже никогда не вернуть.

Тюрьма — это не такое уж страшное место, вопреки сложившемуся стереотипу. Это тренажерный зал для человеческого духа. И пройти этот путь можно, главное, попав сюда, выйти из накрывшей депрессии. Здесь очень много странного, чего не увидишь в обычной жизни. Это своего рода другая планета. И не покидает ощущение, будто тебя похитили инопланетяне, и ты летишь на космическом корабле, а вокруг происходит какой-то эксперимент.

Здесь много интересных людей, с которыми в обычной жизни ты никогда бы не встретился. И даже не догадался бы, что на многие вещи можно смотреть настолько иначе. Здесь столько судеб, сломанных гораздо жестче твоей, что на их фоне твои проблемы кажутся не такими уж страшными.