«Шипулин к нам не доехал». Жильцы барака в хуторе Валковском мечтают пожить в 21 веке

В марте жители барака в хуторе Валковском Белгородской области обратились за помощью к журналистам. Их дому почти 60 лет, и его не признают аварийным, хотя подобные постройки, согласно приказу Минземстроя, рассчитаны на короткий срок службы — 10-20 лет. Журналист Go31 Юлия Тимофеенко съездила и пообщалась с жильцами барака. 

В здании шесть квартир, одна из них сгорела. После смерти хозяйки, Ольги Бронич, её бывший сожитель напился и устроил пожар. Потом он попросил местную администрацию отправить его в Шебекинский дом инвалидов. Что с мужчиной сегодня — никто не знает. 

Сейчас в бараке проживают пенсионеры, инвалиды и дети. До 2013 года, когда в Валковском проходила перерегистрация жителей, в паспортах хуторян на странице с пропиской было записано просто — хутор Валковский. А теперь в поселении есть улица Мира, и по документам в бараке не шесть квартир, а пять. Сгоревшую не посчитали. 

Пенсионерка Нина Бондаренко живёт в бараке с 1959 года. Она ветеран труда. Приехала в Белгородскую область из Белоруссии на заработки, встретила здесь будущего мужа и осталась. 

Раньше хутор относился к совхозу «Дмитротарановский», который специализировался на выращивании свеклосемян. Бараки были временным пристанищем для сезонных рабочих, и всех оставшихся в нём жить обещали переселить в новые дома. Сначала жильё получили трактористы и водители, а когда очередь дошла до жителей барака, совхоз распался. Землю взял в аренду колхоз имени Фрунзе, ныне Горина, и люди остались без работы и перспективы переехать. 

Ветеран труда Нина Бондаренко. Живёт в бараке с 1959 года. Фото Юлии Тимофеенко

Это произошло в конце 80-х. Как раз в это время, в 1989 году, в Узбекистане произошёл межэтнический конфликт между узбеками и турками-месхетинцами — Ферганские погромы, и нескольких беженцев из Средней Азии «временно» поселили в освободившиеся дома в хуторе. 

— Они молодые, им дают землю, они скот разводят, деньги собирают, дома строят и переезжают, а мы, пенсионеры, уже не можем работать, — говорит Нина Андреевна. — В 2013 году я видела по телевизору, как президент обещал переселить всех людей из бараков. Потом к нам приезжали из администрации (Щетиновского сельского поселения, к которому относится хутор Валковский) кубатуру мерить. Спрашиваем: «Зачем?». Отвечают: «Не знаем, область потребовала». На следующий день они пришли фотографировать. Потом (уже в 2014 году — прим. ред.) приезжала комиссия – десять человек. Была одна женщина, я ей говорю: «Вот зимой мы топим дровами, купаемся в корыте». Она отвечает: «Протопили 70 лет, ещё протопите». «Эх вы! Попробовали бы вы протопить дровами», — пенсионерка заплакала. 

В итоге комиссия не признала барак аварийным или ветхим и сделала заключение о «необходимости и возможности проведения капитального ремонта, реконструкции или перепланировки» дома. Но, по словам жильцов, барак разваливается. Никакой ремонт не поможет: фундамента нет, пол деревянный, углы дома «садятся», в крайних квартирах лопнули оконные рамы. 

В квартире Анны Безсилко. Фото Юлии Тимофеенко

Жильцы пытаются как-то утеплить стены, но ничего не помогает. Сестра Нины Андреевны Анна Безсилко живёт в бараке с семьёй внука. Однако зимой пенсионерка одна: её маленький правнук из-за сырости в доме постоянно болеет, и родители на время холодов снимают квартиру в соседнем посёлке. 

— Хоть бы три года пожить, как люди в 21 веке живут. Да, если бы у нас газ был, мы бы сидели, доживали в этих бараках, но ремонта тут не сделаешь никакого, — разводит руками Анна Андреевна. — Я кирпичом подложила стены, он отходит. Стены из шлака, всё сыплется. Газовщиков вызывали, а они нам говорят — нельзя: нет, 40 сантиметров от окна. Одни, вторые. Мол, если что-то будет, они за это отвечать не хотят. 

Какое-то время Валковский нигде не числился. По иронии судьбы на сайте Белгородского района в материале о Щетиновском сельском поселении хутор написан с ошибкой — Волховский. У жителей барака даже не получалось приватизировать свои квартиры, пока они не обратились депутату облдумы, президенту волейбольного клуба «Белогорье» Геннадию Шипулину. 

— Он после наших слов о бараке, ещё не видя его, удивился, как мы жить в таком [доме] можем. Но сам он к нам не смог тогда приехать. Скользкая дорога была. К нашему бараку приехал его представитель, — говорит Безсилко. — В итоге приватизировали через суд. 

Зимой жители барака отапливают квартиры с помощью печи и обогревателей. Фото Юлии Тимофеенко

Они писали письма президенту, губернатору, депутатам, и получали лишь отписки и рекомендации. Например, в департаменте жилищного хозяйства им посоветовали для газифицакии дома переоборудовать помещение и построить газопровод с низким давлением стоимостью 200 тысяч рублей. У пенсионеров и инвалидов таких денег нет. 

— Давайте напишем Путину, чтобы он выделил деньги и дал нашей администрации, а они построили нам дом, — предлагает Нина Андреевна. 

Государственная программа переселения из аварийного и ветхого жилья заканчивается в 2017 году. Потом некоторым жильцам таких домов предложат переехать в квартиры по некоммерческому найму. Государство заключит с нуждающимися в получении жилья гражданами договор, согласно которому жильцы смогут снимать квартиры в новых домах сроком от года до десяти лет с ежемесячной платой ниже рыночной. Глава наблюдательного совета Фонда содействия реформированию ЖКХ на совещании правительства области в марте 2015 года заявил, что предложил губернатору Евгению Савченко провести подобный эксперимент в одном-двух домах в Белгородской области по примеру Татарстана. 

Но жители барака в Валковском не попадают ни в одну программу.