Как выучить белгородский язык за 7 слов: брутальный бурак, одна надутая и фиолетовые синенькие

Наконец-то от приезжих в Белгород появилась реальная польза! Ведь если бы не они, мы бы никогда не узнали, какие слова и выражения можно считать фирменными белгородскими. Со стороны-то оно виднее.

Мы поспрашивали себя, коренных белгородцев и, так сказать, белгородцев молочных, понаехавших. В результате был составлен список слов, хорошо известных жителям нашего города, но непонятных для тех, кого судьба обделила счастьем быть ими. Чтобы вам было интересно читать, мы порылись в происхождении этих самых слов. Да что там, происхождение! Даже избавили вас от рассказа про «тремпель». А это дорогого стоит.

Не свёкла, а бурак.

Если вы идете по улице и слышите спор, то наверняка он о том, как правильно, свЁкла или свеклА. И спорят явно приезжие, так как любой белгородец знает, что правильно – бурак.

«Бурак» – он и брутальнее свёклы, и короче, и на бурый цвет выкопанного корнеплода намекает. Как тут не прижиться в гостеприимном белгородском лексиконе? Слово, понятное дело, пришло из Украины. Как ни странно, в его названии ничего бурого нет. Свои корни «бурак» пустил в латинский язык. Borāgo – так в Древнем Риме называли огуречник. Это такая трава, которая ещё именуется как борАч. Кроме борача, borāgo, превращенный величием и мощью славянских языков в «бурак», стал обозначать и свёклу. Честно говоря, ни учёным, не даже нам точно установить причину изменения смысла слова не удаётся. Однако есть весьма правдоподобная версия, что борач и свёклу связывает то, что их ботву добавляли в салат. И славяне вполне могли перепутать вершки свёклы с этим огуречником и позаимствовали название «бурак». Со «свёклой», кстати, все куда проще. Наши русские предки не стали валять бурака, путать с другим растением и изменять до неузнаваемости слово. Встречается «свёкла» еще в летописях 11 века, а пришла из Греции, где её называют почти родным seukla.

Синенький такой, как китайскенький

Если белгородцу продемонстрировать выпившего героя «Аватара» с баклажаном в руке и попросить показать, где здесь синенький, он без раздумий направит палец на баклажан. И плевать, что он фиолетовенький. Главное, что синенький. Так этот овощ называют не только у нас, но и в некоторых южных областях России. Насчёт того — почему — есть две версии. Одна очевидная. Зато о другой и в курилке рассказать не стыдно. Даже курить не обязательно.

Согласно первой, синеньким баклажан стали называть из-за его цвета. Первым на глаза попался он народу попроще, который полумерами не оперирует. Синий – значит синий. А вот эти фиолетовые, понимаете, оттенки – это все  для слащавой интеллигенции. Вон, англичане, вообще синего от голубого не отличают. Даже в радуге их шесть цветов. И ничего, Шекспира в оригинале читать могут.

Вторая гипотеза, если это слово уместно, когда речь идет о возникновении названия синеньких, намного красивее. Кто прочитал «красивЕе» — у того ещё одна попытка перечитать правильно. Так вот, синенькие. Существует версия, что это слово пришло из еврейских кварталов Одессы начала 20 века. Местные считали, что эти паслёновые пришельцы попали на их «Привоз» из Китая. А на идише — языке тамошних евреев — Китай — sin. То есть синенький — это… китайскенький… как-то так. Потом уже это слово подхватили прочие одесситы и заразили им жителей юга России. Опять же из-за цвета слово синенький там быстро прижилось.

Гарбуз (не арбуз) и кавун (не тот КаВуН, а арбуз)

Слова «гарбуз» и «кавун» сейчас в Белгороде можно услышать в основном от бабушек, дедушек и всех прочих, кто считает, что люди не бреются, а "броются". Правда, с недавней миграцией жителей Донбасса, эти бахчевые украинизмы снова начали вырастать на белгородском поле русского языка.

Итак, начнем с гарбуза, раз он оранжевее. Гарбуз – украинское название тыквы. Придумали его украинцы не сами, а подслушали у крымских татар. Татарское же karpuz происходит от персидского хarbuz (х читается, как русская х). Таким словом татары и персы называли не тыкву, а дыню. Хотя, какое дело нашим братьям славянам до таких мелочей? Да такое же, как и русским. «Арбуз», как нетрудно догадаться, тоже произошел от «гарбуз». То есть наш арбуз – это татарская «дыня».

Но самое сладкое впереди, недаром это кавун. Кавун – это не только название белгородской лиги КВН, но и арбуз по-украински. Так вот kavun с турецкого переводится как… ну… правильно - дыня!

Но если все арбузы – дыни, то почему дыня – дыня?

С гордостью сообщаем, что слово это исконно славянское. И происходит от глагола «дуть».

Да, наши, белгородские дыньки, больше белгородские, чем надутые. Другое дело — дыни южные, регбимячеобразные. Именно ассоциации с тем, что они выглядят так, будто их надули, дали им название. Кстати, по иронии судьбы, которая позволяет логично завершить рассказ про всю эту русско-украинскую овощебазу, от «дуть» произошло и слово «дуля». А с украинского «дуля» – это груша. Опять же из-за своей формы.

В общем, хоть мы и самый интеллигентный из белгородских порталов, но без рассказа о дынях и дулях обойтись не смогли.

Во второй части мы расскажем, чем знаменита улица Новая, как плохо быть «невдалым», и откуда на самом деле пошёл Белгород.